"«На самом деле все сумасшедшие.
Но именно поэтому они этого и не замечают.
Они не понимают, насколько мир запутан».

Когда смотришь японское детективное аниме... это тебя как будто монитором, на который ты сейчас глядишь, по лбу хряснуло. И спросили тебя даже не «А где вы были такого-то вечером?» и даже не «А будешь ли ты там-то тогда-то вечером и не сделаешь ли того-то?», а спросили: «А вдруг ты на самом деле делаешь по сути то же самое давно и постоянно, пускай этого не замечаешь и по закону тебя не привлечь? » Или же «А вдруг мне уже сейчас стоит обратить внимание на тревожные звоночки, на взгляд такого-то или такой-то, вдруг не поздно ещё всё предотвратить, ведь если гроза разразится, это и моя вина, что не почуял, не доглядел?» Снимают японцы, чёрт возьми, убедительно, погружение если не полное, то ощутимое, и по крайней мере полчаса кристально ясной паранойи, со вздрагиванием при виде соседей и оглядкой на одноклассников, обеспечить могут.

Нет, в японских детективах есть и внешние стороны, такие, как сюрпризы сюжета, и напряжение, и динамизм, и всё это на высшем уровне. Как великолепно это продемонстрировали Хигураши. И тут, в «Шок-подружке», тоже так просто все тайны не раскрываются. Только главное бывает даже не найти того, кто убил, а доказать, что убивший маньяк действительно маньяк. Прежде всего, доказать это самому себе, прежде чем твоё сознание оплетут путы вязкого кошмара, прежде чем ты от произошедшего вообще утратишь способность понимать, что действительно правильно, а что нет. И существует ли в принципе такое реальное явление, как душевное здоровье, или только разные типы сумасшествия. Ведь маньяк тебя самого сумасшедшим называет, чем докажешь, что не верблюд именно ты?

Да, в японских детективах бывает не столь важно вычислить и обезвредить самого преступника. Куда важнее успеть увернуться от того, кто ещё минуту назад сам был жертвой этого маньяка. «Зло рождает зло» - этот шекспировский принцип в японской анимации распространяется со скоростью мысли. Тёмные мысли и поступки подобны особо заразному вирусу ( Хигураши, мы всегда будем вас помнить!), а поле битвы даже не физическое, а самые потаённые закоулки чужих душ, где ты с преступником будешь играть на его поле, где за него всё, где всё будто бы кричит о справедливости мести всему миру (Люси, тебя и подавно никому не забыть). Физиология души, более физиологичная и отталкивающая, чем все деформации тел, чем все самые страшные пытки среди ночного города. И при этом — неизменный эстетизм, преступный, болезненный, извращённый, страшный до боли, до отчаянного крика, но всё равно эстетизм. И воспоминания, от которых и появляется на лице такая улыбка, не столько даже торжествующая и хитрая улыбка одурачившего тебя преступника, сколько такая грустная, задумчивая, снисходительная... О нет, я тебе сделала больно, семпай. Не верь, это ведь не я, правда же, я ведь не могла, всё же развивалось по плану, и я так тебя люблю...

Ты будешь вести поединок, может быть и опъянённый наркотиками, и с перебитой рукой, но если победишь на психологическом уровне, то для убийцы окажется бесполезна бита, выпадет из рук тесак. Маньяк может быть кошмарно прав, во многом правее остальных. «Процесс получения счастья означает на деле разрушение счастья кого-то ещё. Мы набираем «очки счастья», отбирая счастье у других. Все на самом деле так думают и делают это, только я это делаю открыто, а другие лицемерят». Очень сложно возразить, если кто-то действительно почувствовал себя от этого счастливее. И чувствуешь такой стыд и ужас, понимая, что действительно сам мог часто переступать через чувства других, а где гарантия, что это не аукнется столь же ужасающими последствиями. И как убедить кого-то, что преступное счастье недопустимо, что некоторые моральные нормы абсолютны, как бы это ни было кому поперёк горла. Но зато тем ценнее победа, когда можешь опровергнуть маньяка даже по его собственной системе ценностей. Потому что кто-то может выглядеть сколь угодно правым, в своём праведном гневе, жажде мести, со своим подходом «око за око, зуб за зуб», но в какой-нибудь мелочи себе противоречит. А мелочи и решают всё. И что-то абсолютное есть, ты поймёшь, что оно есть, и то, что идёт против него, обязательно будет содержать червоточину. Если же не убедить словами, может, сами события сложатся таким образом, что станет ясно: небесное возмездие существует, даже если люди об этом забыли, и нельзя из-за своих хоть и страшных проблем мучить невиновных.

И, естественно, поиск самого корня, поиск истока проблемы, основного разносчика эпидемии, так сказать. «Истинного монстра», как и в аниме «Монстр» это было, где бессердечный Йохан по ходу повествования начинает казаться не таким монстром, как те, кто его им слелал.

Грань между тем, что есть преступление по уголовному кодексу, и тем, за что не могут посадить, но что с духовной точки зрения может быть даже ещё страшнее... ибо сеет семена, которые прорастают в чьём-то сознании, причиняя горе, толкая на чудовищные дела. Мамору Камбэ и в овашках про князя демонов Энму эту тему неплохо раскручивал.

... Ты же не убивала, ты ведь всего лишь жёстко отвергла парня, которому нравилась. Кто же знал, что у него настолько некрепкие нервы. Только почему-то это всё не идёт из головы, и сегодня, быть может, как раз и доведёт до безумия.

А сам тот парень, если бы тогда он удержался и остался жив, глядишь, и не было бы вчерашнего ужаса. То, что кто-то умер, не означает, что он больше ни на кого не может повлиять и не может после смерти нести разрушение, пусть и через поступки других. Так что сложно, всё очень сложно, спорно, мудрёно, но японцам не привыкать распутывать самые заумные психологизмы.

Мамору Камбэ — это прежде всего стиль, при этом стили у него на самом деле бывают довольно разные. Это Климт в заставках «Эльфийской песни» и «Звуков неба». Это и старомодный шарм «Психо-ныряльщика», где прорисовка, признаться, мне больше всего у Камбэ нравится. Здесь же это глянцевое 3Д мрачноватых пейзажей, атмосфера красивого и страшного города, который сам по себе как действующее лицо, путаница опасных улиц, одиноко валяющийся зонт, свидетельство только что произошедшей трагедии... Граффити настолько реалистичны, будто кто-то их только что в реале увидел и сразу скопировал. Огромная кукла на углу смотрит так, будто всё видела и сейчас всем расскажет, или из неё вылезет какой-нибудь демон.

Но без мистики покамест обошлись, и это только плюс. И то, что не рассказали, правда ли Дзю Дзюдзава и Амэ Отибана были связаны узами прошлой жизни, или Амэ просто такая чудаковатая, тоже плюс. Главное, что сама Амэ в это верит, и что вера эта помогает ей вызволять своего «хозяина». Посмотрев, понимаешь, что не страшно, если она и сумасшедшая, главное, что она не пытается скрыть ничего из своего характера, даже рискуя быть осмеянной и презираемой, ведь даже до целования башмаков парню опускается. Но куда страшнее те, кто до поры до времени выглядят трезвомыслящими и уравновешенными, а потом... Не стоит чересчур судить по внешнему. А Амэ, она хоть как Сион из Хигурашей с электрошокером ходит, до того трогательна на самом деле ( Сион, правда, тоже трогательна бывала ), и символизма с ней немало связано. Чёлка, густая и чёрная, которая сначала закрывает лицо, а потом, по мере того, как героиня раскрывается, сквозь чёлку начинают глаза проглядывать. И «амэ» означает в переводе «дождь», а эта девчонка так любит дождливые дни...

И главный герой по-моему ей вполне пара. Соглашусь с теми, кто считает его похожим на Томою из «Кланнада», а вот на стандартных гаремных героев он не очень похож. Хотя бы потому, что знает, чего хочет и чего не хочет, и, о ужас, способен сказать какой-нибудь обольщающей его девушке, что он сам способен выбрать, с кем ему быть. При этом он отвергнет не грубо, но и без охов и мелодраматизма, способен понять, что девчонка может броситься ему на шею не от привязанности даже, а из-за только что пережитой драмы, способен этим не воспользоваться, способен выслушать. И если к нему девушки тянутся, то это вполне заслуженно, поскольку их психологию он понимает на довольно хорошем уровне. А понять старшеклассниц это вам не хухры-мухры, они себя сами не понимают. А ещё Дзю так бесподобно прицокивает языком! Его сейю молодец, постарался, меня это сразу покорило.

И в итоге выходит, что серийные убийства и шастающие повсюду психопаты никак не могут помешать двум людям в этом равнодушном мире найти друг друга, даже наоборот, опасность сплотит. И разве не стоило проходить через горнило испытаний, если в результате одна странноватая девушка стала чуть меньше похожа на робота, на слугу, на покорный инструмент, если благодаря смертельной опасности она решилась обнаружить свои чувства. Если потом она, чуть робея и смущаясь, сказала, что хочет пойти в магазин подержанной манги. Если один парень сумел найти мужество объясниться с другим по поводу недоразумения с девушкой. Да, не все трагедии предотвратить удалось. Но если Дзю и Амэ вырвались из этого мрака, вывели друг друга, умудрившись сохранить в душе человечность, то тем самым они дали этому миру в тысячу раз больше, чем было утрачено."