Если можно охарактеризовать данное аниме одним словом, это будет слово «суровость» или еще «лаконичность» (угу, особенно если вспомнить происхождение последнего). Суровая северная (по японским меркам) природа, напоминающая не то Европу, не то Канаду, суровый быт путешественника, суровые, иногда жестокие условия, в которые ставит людей - реже главную героиню, чаще обитателей стран, которые она посещает - жизнь, такая многогранная и непредсказуемая. Здесь порой странные, порой ужасные вещи говорятся и делаются со спокойным, обыденным выражением лица. Никто не удивляется. Люди - потому что это их привычный образ жизни, Кино - потому что уже всякого повидала в своих странствиях. Для аниме, где нормой считается «зашкаливание» эмоций, такая неэкспрессивность сама по себе привлекает внимание. Зрителю предлагается самому выбирать, где ему удивляться, возмущаться, смеяться, недоумевать... Хотя аниме называется «Прекрасный мир», оно явно рассчитано на осмысление, а не на любование.

История про девочку-путешественницу рассказана по принципу «максимум смысла, минимум выразительных средств». Сериал короткий - тринадцать серий, истории короткие, занимают иногда меньше серии, ничего лишнего. Графика очень экономна, но это не экономия по-японски - на движении и, скажем так, художественной ценности кадров - скорее, по-советски, когда с небольшой (сравнительно) детализацией делаются красивые и выразительные, пусть несколько стилизованные, картины. Land of sorrow, вообще, как будто у нас рисовали, что, безусловно, не может не радовать глаз.

Условность отрисовки как бы задает высокую степень абстракции происходящего на экране. Миры, через которые лежит путь главной героини, нереальны, не отличаются внутренней законченностью, детальной проработкой - скорее, это метафоры, ожившие философские концепции. Люди столь же условны, как и страны, единственный полноценный персонаж - это сама Кино. Посему перед нами не роуд-муви, а скорее полуфантастические «записки путешественника», наподобие «Звездных дневников Ийона Тихого» Станислава Лема. Композиционные принципы похожи: одна страна - одна умозрительная идея, требующая иллюстрации.

Хм, вот на этом месте меня берут некоторые сомнения. Насколько правильно рассматривать Kino no Tabi как последовательность мысленных экспериментов, показанных нам под видом разных стран? Истории в сериях либо слишком просты, почти примитивны, как Land of Visible Pain, The Country of Prophecy, либо вторичны (самый, пожалуй, эффектный эпизод сериала - The Country of Books - это только «Лэйн» + «Имя розы» - само сочетание, конечно, очень оригинально, но к этим двум ингридиентам не добавлено ничего своего), либо отходят от «философичности», как Land of Mages, The Story of Man Eating. Возможно, я слишком много перечитала фантастики в свое время, но мне почему-то кажется, что все описанное уже частично было в рассказах Лема, или Шекли, или Брэдбери. А философские истории хороши тогда, когда они оригинальны.

Если ценность не в отдельных элементах, то, может быть, в той конструкции, что из них сложена? В сериале нет метасюжета. Единственное, что скрепляет его - личность главной героини. Не открою Америки, если скажу, что в аниме-сериалах образы героев играют важнейшую - как нигде - роль для понимания заложенных в произведение смыслов.

Итак, Кино. Ну, сразу скажу, что на ближайшее время это мой кумир, идеал и образец для подражания. Для своих пятнадцати лет эта девочка ведет себя на удивление взросло (опять-таки нетипично для аниме, аниме любит героев с проблемами, если не сказать - с подростковыми комплексами). Она невозмутима, прагматична и рассудительна, как старый индеец, небрезглива и внимательна, как студент-медик, несуетлива, как снайпер за работой. Кино отлично дерется, метко стреляет, щелкает, как семечки, дзэнские загадки и имеет весьма четкие представления о морали, при том, что никогда не занимается морализаторством -- короче, она безмерно крута. Накамура Рютаро уже делал аниме по такой схеме - один главный герой, девочка-подросток, но с совершенно недетскими ресурсами влияния на этот мир - это «Эксперименты Лэйн».

Но «Лэйн» - психоделическая вещь. Художественный замысел был таков, что весь тот brain rape с богами, протоколами, розенкрейнцерами и глобальной эволюцией с полным правом можно читать как порождение одного-единственного подросткового сознания (а можно - как НФ-историю про богов, протоколы и глобальную эволюцию). Автор поставил задачу стереть границу между глобальным и частным, между объективным и иллюзорным (и у него получилось) - естественно, что для такой задачи нужно создать только одного героя и дальше давать все происходящее сквозь призму его восприятия, мешая реальные впечатления с воображаемыми картинами, все это с пристальным вниманием к мельчайшим движениям души. И потом, это так естественно в тринадцать лет - думать, что мир вертится вокруг тебя, и нет на свете ничего, кроме твоего сознания. Поэтому Лэйн живет в своем мире одна.

В «Кино» нет ничего подобного. Внутренний мир героини не раскрыт, вернее, раскрыт лишь косвенно, нам позволено знать только то, что сказано вслух, а говорит Кино немного и только по делу. Естественно, никакого субъективного идеализма, никаких проблем самопознания - зато Кино с интересом и вниманием изучает окружающий мир.

Да, думаю, правильнее будет развернуть угол зрения на 180 градусов и сказать, что это не серия поучительных историй, объединенных личностью расказчика (хотя применительно к аниме, наверное, уместнее сказать: свидетеля), а история девочки Кино, рассказанная посредством несвязанных друг с другом событий, свидетелем которых она становится.

Какую же историю можно рассказать, не раскрывая внутреннего мира героя, даже почти не вводя его в действие?

Ну, во-первых, стоит отметить, что Кино не всегда остается лишь наблюдателем. Эпизод 2, эпизоды 6-7 показывают ее как участника, как человека, умеющего брать на себя ответственность. Когда она знает, что делать, она делает, когда не знает, не понимает (или наоборот, понимает, что одной девочке за три дня невозможно изменить судьбу целой страны), тогда лишь смотрит со стороны. Но это не значит, что происходящее оставляет ее равнодушной. «Я не забуду вас, люди», - говорит она в конце одного из самых шокирующих эпизодов, и мы можем верить, что так и будет. Если когда-нибудь она будет знать выход из той ситуации, то вернется и расскажет.

Это, наверное, и есть взрослость - рассчитывать свои силы, не браться за то, в чем не уверен, но и не убегать, когда можешь принять вызов; не впадать в истерику, но и не отворачиваться, когда видишь несправедливость, но не можешь помочь. Не искать оправданий. Уметь не судить других с порога, а понимать их, но при этом иметь собственный взгляд на вещи.

Можно сказать, что Накамура снял фильм про взросление, в каком-то смысле логически продолжающий и дополняющий «Лэйн». Та была историей пробуждения разума, впервые всерьез задающегося вопросом «кто я?», историей отношений сознания и мира Это - история познания социальной реальности, приобретения опыта взаимодействия с другими людьми и обществом.