"Meine Liebe - довольно занимательный экспонат в коллекции. Он немножко стесняется своей подростковой угловатости и не раскроет вам сразу всех прелестей, но если быть чуточку терпеливыми и снисходительными, то можно получить истинное удовольствие, как от хорошего глинтвейна, который нельзя пить в суете. Ведь чтобы опьянеть - существует море других наименований, но здесь - извольте откинуться в ваше кресло и просто наслаждатсья послевкусием.

Во-первых, что уже не может не радовать, авторы с нами честны и не прячут в сюжетах двойного дна, двусмысленностей и классического "зачем они это делают? что вообще происходит?". Искренность пусть и переходит местами в наивность, но заслуживает похвалы.
Во-вторых, авторы пытаются решить не самую простую задачу и снять аниме про политику.
Другой вопрос - зачем им это взнадобилось? На это я ответа не разумею, но не могу не уважать людей, которые сделали попытку показать некую политическую модель общества, не исполняя языческие танцы с тамтамами, блэкджэком и дамами лёгкого поведения на костях европейской истории, и более того - не прибегая к сверхъестественным силам, ангелам, шинигами и прочим доставляющим фэнтэзийным штучкам (а то, бывает, глядишь на происходящее в "Шевалье Д"Эоне" или в "Коте Гиассе" и волосы на затылке дыбом встают, и ничего не остаётся, как собраться в кучку и идти голосовать "За Киру, за новый мир!").

Это очень важный момент - попытка показать пусть и не существующее, но вписанное в реальную историческую канву государство с живыми людьми, их проблемами и поисками решений. Да, Meine Liebe хромает на обе ноги в плане экшенов и кручёных интриг, но на сегодня грехи этого аниме отпускаются - это всего лишь _проба пера_, не забывайте об этом. Первые шаги эдакого утончённого наивного реализма.
Но однажды придёт Герой, Избранный, Нео - и снимет лучше, с интригами, прописанными до мельчайших чёрточек характерами и великими деяниями. И лишь одного не будет в его аниме - трогательного, юного несовершенства.

Сие несовершенство, однако, дополняется множеством приятных (а иногда и стёбных) мелочей, подмечая которые по ходу развития событий, чувствуешь себя кем-то вроде археолога, который испытывает почти детский восторг, когда черепки вдруг образуют единое целое и прекрасное.

Для начала - это придуманный мир Meine Liebe, похожий на старинную фотографию, где все цвета сводятся в сепию, а над узкими извилистыми улочками провинциальных городков ещё летают цепеллины. Это ненавязчивая красота и почти физически ощутимый уют, где стиль героев Trinity Blood был бы очень кстати, но убил бы напрочь ощущение реалистичности, с которым так носятся авторы.
Так что перснажи не сказать, что сильно кавайны, но и не отторгают буйством красок и нарочитой глазасто-носатой анимешностью. Кажется, чувство меры подводит художников только в случае с волосами Людвига - но ведь волос должно быть много, очень много, удушающе много, не правда ли?

Далее: ненасытная пиявка японской анимации в кои-то веки пресытилась викторианской Англией и отпала. Правда, только затем, чтобы обосноваться на Континенте и попробовать на вкус, например, Германию. Привыкли к британскому мракобесию, мрачным родовым поместьям и строгим чаепитиям? Отведайте размеренного немецкого образа жизни с сельскими ярмарками, радушными хозяйками и непременными баварскими колбасками под кружку хорошего пивка. Пусть всё это идёт на задворках сюжета, но потихоньку создаёт свою атмосферу, равно как и заигрывание с суровым немецким языком.

Отдельное особое аригато годзаймашта (а также крепкое рукопожатие и смачный поцелуй в обе щеки) тем, кто придумывал для Meine Liebe имена собственные. Мелочь, вроде бы, - на первый взгляд, но именно из такий милых мелочей и создаётся целостный образ. Есть такое подозрение, что придумщики либо знакомы с русским языком, либо этот нежный стёб случился непроизвольно (знаете, как оговорки по Фрейду).

Выдуманное королевство называется Кухня (читай - кухня политической жизни. Не сказать, что убедительная, но та самая кухня, где повара дерутся с поварятами к вящему недовольству голодных посетителей).
Выдуманная школа называется Розенштольц (а потом уже изо всех щелей попрут ордены Розенкрейцеров, ибо неистребим цветочный символизм в массах).
Учителя зовут Берёза-сенсей, а рыжий бородатый школьный директор (похожий на хитрого Никиту Михалкова) умильно называет его Берёза-кун (как говорят в таких случаях адепты Церкви Евгения Вагановича Петросяна - "Смеюсь!")
Главного героя зовут Орфеем, видимо, в честь греческого мифа, и не зря - такой же восторженный нетерпеливый идеалист. Порою его наивность пугает - а с другой стороны, чего ещё ждать от мажорного мальчика из богатой семьи?

Создатели, видимо, осознают его безнадёжность и не ждут великих свершений, а потому аккуратно начинают стёб над играми в политику. Посмотрите хотя бы на друзей Орфея:
- ему в компанию пририсовали зело колоритных персонажей - глючного малого, окрещённого в честь экзистенциалиста Камю (разговаривает с растениями и тягается по интуитивным способностям с Фиби Холливел из "Зачарованных"), брутального Эдварда с утончённым вкусом к фортепианной музыке, японца-эмигранта Наоджи (который отчаянно пытался заразить строгую Кухню тлетворным духом яоя) и Людвига. Про Людвига хочется писать беллетристику в духе "иронического детектива" - такой он весь безукоризненный и умный, только крылышки ещё не проклюнулись.

Meine Liebe обладает немереным стёбно-яойным потенциалом, который авторы так и не дерзнули реализовать (в хрестоматийной сцене у фонтана Орфей так разевает и томно хлопает ртом, что не ждёшь от японца ничего другого, кроме...) Но данную тупиковую ситуацию можно понять: как рисовать аниме о политике (не забываем об исходных мотивах!), если есть 5 милых мальчиков и одна большая элитная школа? Это получится минимум сёнен-ай. Заменить мальчиков на девочек - получится очень аристократичная (и я, кстати, не прочь на это взглянуть!) версия Strawberry Panic, которая с политикой вяжется ещё меньше, чем милые мальчики.
Таким образом, авторы сожгли за собой все мосты - и пришлось обкалывать персонажей транквилизаторами, чтобы justice will prevail и чтобы они не сорвались в дикий безудержный яой.

Всё это дополняется невыносимо стёбным опенингом, где ребята в строгих костюмах гарцуют на лошадях и размахивают мечами под некачественную пляжную попсу, а Орфей косплеит Наполеона Бонапарта со знаменитой картины Жака-Луи Давида.
Ко всему прочему (иначе, как ради стёба, ни к чему не прилагающийся) существует некий персонаж Исаак Батькович, который суть внебрачный потомок Харуки Харухары (FLCL) и Спайка Шпигеля (Cowboy Bebop), - он разъезжает на мотоцикле, занимается оплачиваемой благотворительностью и приторговывает из-под полы круглыми очками а ля "Джон Леннон".

Этого уже достаточно, чтобы весьма поднять себе настроение, но почему всё-таки Meine Liebe - "Моя любовь", если любви, как мы привыкли, с драмами, предательствами и бисёненами, нам не показали, совсем-совсем?

Кажется, авторы, несмотря на то, что упали в стёб с головушкой, всё-таки хриплым шёпотом хотели рассказать о любви к родине. Похвально их стремление, ибо в дикой природе этого зверя почти не осталось.
Патриотизм, как его понимает каждый конкретный участник исторического процесса, будь то идеалист Орфей, который хочет блага для всех человеков (чем не упрощённая версия Алёши Карамазова?), умница Людвиг, готовый пойти на жертвы ради сохранения мира (почти как брат Иван), различные второстепенные персонажи со своими взглядами на устройство родной страны или, собственно, король, пожертвовавший миром в семье ради мира в государстве.

Блин о патриотизме вышел сырым, но ненавязчивым, поучительным и в меру занятным. Meine Liebe не хватает звёзд с неба, но всё равно очень мила и изящна. Она не будет бросаться в глаза ангстовым исступлением, напротив, до последнего будет вести себя смущённым гостем, но разговорите этого гостя, предложите вина покрепче - и он многое вам расскажет, расскажет искусно и хорошо."