Вопреки общеизвестному рецепту «правильного аниме», пренебрегая правилом «побольше действия, эмоций и ярких героев», не оглядываясь на моду или конъюктуру рынка, Макото Синкай продолжает то, с чего начал – можно сказать, не покидает колеи. Его стиль когда-нибудь станет новым жанром, и недаром Синкая сравнивают с Миядзаки – их обоих трудно поставить в ряд с коллегами по цеху. Это что-то уникальное и запоминающееся, работающее не развитие индустрии (впрочем, коммерческий успех также имеет место быть), а на обогащение искусства.

Синкая узнали и полюбили с короткометражки про котёнка – и вот в «5 сантиметров» подросший Тёби греется на солнышке в ожидании Мими. Здесь всё то же небо, запутавшееся в высоковольтных линиях электропередач, и падающий снег скрадывает звуки, а телефон – нечто большее, чем просто устройство для общения, поскольку желание понять и мечта быть понятым – самое сложное из всего, что изобрело человечество. Легче долететь до соседней звезды, чем достичь чужого сердца…

Кажется, что это не новый фильм и даже не очередной эпизод сериала, а всего лишь перепевка того же, что и в «Голосе далёких звёзд» и «За облаками» – все основания для того, чтобы объявить происходящее унылым графоманством, и вспомнить анекдот про «что бы мы ни делали – всё равно получается автомат».

Макото Синкай в самом деле ничего не забывает и не меняет направления. Его творческий метод насквозь традиционный, неизменно медитативный, и как бы далеко ни продвинулся прогресс, современнейшие технические средства кажутся условностью там, где небо и смена времён года отрицают возможность что-нибудь изменить. Что перо с планшетом, что кисть – всё равно остаются облака, лепестки сакуры, тень на снегу, далёкая линия гор. Пока западная цивилизация бьётся головой о стену в отчаянии, что всё давно придумано, а постмодернизм надоел, сосредоточенно-расслабленный Восток вежливо кивает, изображая согласие: конечно, всё суть штампы, банальности и повторы, но что в этом плохого? Ведь остаются оттенки, нюансы, уточнения – совершенствование.

В традиционной китайской живописи художники специализировались на изображении каких-то одних определённых предметов или явлений, всю жизнь рисуя тушью на мокрой бумаге, например, журавля на осеннем поле, вот так и Синкай продолжает с неутомимым усердием влюблённого воспроизводить историю об одиноком страдающем сердце в огромном прекрасном мире.

Но, конечно же, «5 сантиметров в секунду» не просто вариация этой заветной темы. Синкай попытался раскрыть основу, некий «вселенский закон», универсальный для любой жизни – и создал произведение, где главными героями становятся время и расстояние. Здесь каждый кадр, каждый отрезок сюжета посвящён четырём измерениям в их повседневном, всесильно-привычном бытовании. Нетривиальная поэтическая задача: подобрать такие метафоры и образы, чтобы зритель смог пропустить через себя каждую секунду жизни героев, каждый сантиметр пройденного ими пути – и сохраняя оригинальность истории, сделать её близкой и подлинной.

Главное - помнить, что это не фильм о том, как мальчик полюбил девочку, и что из этого вышло. В конце концов, в прозаическом пересказе даже гениальное стихотворение заставит усомниться в адекватности сочинителя, а «5 сантиметров» – это поэзия аниме, трудноанализируемая, воздействующая по принципу «пока не увидишь – не поймёшь».

В «5 сантиметрах» средством выражения служат не только реплики и развитие действия, но в первую очередь восхитительные картины, которые язык не поворачивается назвать скриншотами. Для Макото Синкая живопись всегда была чем-то большим, чем просто копированием действительности.

Здесь действует особый визуальный синкаевский язык, со специальными подсказками и символами, передающими такой сплав эмоций, который под силу разве что музыке. Брошенная телефонная трубка, свет проезжающих машин, следы, тени и дуновение ветра, солнечный луч, прорезающий сумрак, перекрёсток, железная дорога и множество мелочей, которыми наполнен мир.

Из подобных «кадров» складываются воспоминания, поэтому Синкай так сосредоточен на деталях, на том, что герои видят и чего касаются. Взгляд наружу – в попытках найти опору, в желании что-то изменить, а подчас только для того, чтобы потом ещё раз пережить по этим приметам особенный момент детства или юности. Выбор напитка в магазине – как попытка подобрать правильные слова, тёплый свитер – примета наступления зимы, и даже запуск межзвёздного спутника напоминает о так и не сделанном признании.

Бесстрашно обращаясь к канону – к той самой банальной сакуре, которая, кажется, надоела уже всем, не только японцам, – Синкай заново, как в первый раз, воссоздаёт эту изысканную метафору быстротечного счастья. В восточной традиции любовь трагична и коротка, поэтому бесценна, как может быть бесценно нечто хрупкое и недолговечное. Слишком быстро осыпаются лепестки сакуры, слишком стремительно меняется человек – не удержать при себе того, кто дорог, да и самого себя не сохранить.

Видимо, верно утверждение, что первая любовь должна быть несчастной. Взаимность порождает надежду – яд, способный отравить дальнейшую жизнь. И подробное обоснование этой идеи становится утешающим лекарством для упрямых романтичных однолюбов: когда живёшь в «завтра», приходится жертвовать настоящим, теми самыми бесценными секундами, которые не собираются замирать.

Искренние обещания, данные самому себе, наивны и отважны, ведь они основаны на убеждённости, что и через десять лет ты будешь таким же, как сейчас. Битва со временем – словно сражение с океаном: рано или поздно волна сбросит серфингиста. Придётся забывать, разочаровываться, сдаваться.

«5 сантиметров» – это фильм о том, что прекрасное мгновение невозможно остановить, потому что красота каждого мгновения в том, что оно проходит. Никакие клятвы не задержат стрелки часов – и не заставят их двигаться быстрее. Три части фильма сосредоточены на этой неумолимости, на темпе жизни, а он свой для каждого возраста и состояния.

В детстве время мчится, как скоростной поезд, невыносимо тормозя в ответственный момент. Для подростка, кажется, времени нет вообще – а есть лишь бесконечное ожидание того, что впереди, стремление к недостижимому, пространство безвременья между беззаботностью и приближающимся периодом решений и ответственности. А для взрослых это проклятое время похоже на грубый монтаж, из которого выкинута б0льшая часть событий. Памяти почти не за что зацепиться – и поэтому так сладко и больно возвращаться на ту улочку, в тот прекраснейший миг, когда ещё можно было просто жить, дружить, читать книги, строить планы.

Как правило, разницу осознаёшь тогда, когда уже поздно. Без потерь не научишься ценить то, что у тебя есть, и важные признания становятся важными тогда, когда уже поздно в чём-то признаваться. Самая страшная несправедливость в том и состоит, что подлинную красоту сакуры чувствуешь тогда, когда все лепестки уже опали. Спасение в том, что через год снова лепестки, словно снег, будут падать со скоростью «пять сантиметров в секунду»…

Его фильмы позволяют словно в первый раз увидеть красоту неба, принять перемены в мире и в себе – и если искать разгадку синкаевского метода, то кроется он в чувстве, что кто-то тебя понимает, и где-то далеко в унисон с твоим бьётся такое же одинокое и влюблённое сердце.