Вот оно... то, чего ТАК хотелось! Ибо сахар, переполнивший захватанную сахарницу кавая, нужно иногда смывать кр-ровью!

Начало предсказуемо, как эротические фантазии шестиклассника: к простому японскому школьнику является ангел. Ангел, само собой, выглядит как прелестная девочка, и, разумеется, непрерывно искушает, смущает и соблазняет вверенного ей Сакура-куна. А потом, когда тот реагирует естественным образом (или как-либо иначе ангела сердит), очаровательная Докуро-тян вынимает огромную шипастую палицу и сносит подопечному голову. И тогда посередине тривиального школьного кавая дымятся клочья мяса и бьют фонтаны артериальной/венозной крови... Обозрев картину разрушения, скорый на расправу ангел принимается распевать сюсюкающие заклинания и возвращает Сакуру-куна к жизни.

Таким образом, «Убойный ангел» представляет собой классический сюжет «кого люблю, того и бью», возведенный в абсолют: «кого люблю, того убью... и так пока не надоест». До предела, до маразма, до обоюдоострых вершин садо-мазо! В длинной галерее страстно-мрачных девочек, которые терзают возлюбленных самым зверским образом, с кровью вколачивая им «науку страсти нежной», Докуро-тян по праву (и с отрывом!) займет первое место. У первопечатника манги о добрых мальчиках и злых девочках, Леопольда фон Захер-Мазоха, читаем: «...чем более уступчивой и праведной выказывает себя женщина, тем скорее мужчина отрезвляется и становится властелином; и чем более она окажется жестокой [...], чем грубее она с ним будет обращаться, чем дерзостнее она будет с ним играть, чем меньше жалости выказывать, тем больше она будет им любима и боготворима». Оно? Оно! Любишь – бей, Докуро-тян. А он не только стерпит, но к концу OVAшек еще, глядишь, и оценит. Не ново? Не ново. От самого Леопольда фон Черный-Латекс до наших дней нескончаемой вереницей тянутся страдательные мальчики и кавайные валькирии в сэйлор-фуку. Уже не смешно?

Но – нюансы! Но – подробности! Но – искрометный цинизм и жизнеутверждающая чернушка!.. Дьявол, как нас уверяют, обнаруживается в деталях; но и ангел (особенно «Убойный») тоже в них. Тот продукт, который японские мультипликаторы разливает по OVA и сериалам щедрой рукой (именуемый в просторечии «сладкие сопли»), здесь представлен в комплектации с кровавыми фракциями и вкраплением рвотных масс. Так что если вас уже подташнивает от школьной панцу-романтики и от того, как ее сервируют в аниме, не исключено, что коктейль Докуро-тян (первая любовь / стёб / сантименты / кровищ-ща) смешан персонально для вас. Кстати, почти не раздражает бедный рисунок (наверно, настоящий сериал про кавайных школьников не должен быть задорого нарисован: так соблюдается непорочная юношеская скудость). Зато в момент обретения очередным героем очередной порции страстей/страданий рисунок оживает и наполняется Настоящим Ужасом. Столь любимый японцами «Крик» Мунка звучит с картинки «Убойного ангела»... и провоцирует зрителя на хохот – истерический, глумливый, утробный, но, безусловно, продлевающий жизнь. Нашу жизнь в тисках кавая.