"

«Месета Хамюцу - должна умереть!»

Хорошая книга, спросите заядлых библиофилов, начинается не с красивой обложки, и даже не с первых, увлекающих в волшебные миры, страниц. Книга замечательная, начинается с текстуры/бумаги сюжета, в которой высечены литеры персонажей/героев. Если плох сюжет – никакие Вершители и Вожди (стервозно-геройских наклонностей), или экстравагантные (вплоть до презрения границ морали) действующие лица произведения, не сделают его стоящим внимания, больше чем на пару глав.

В дальнейшем, замусоленные страницы с «чудовищами и безумцами» обернутся пачкой макулатуры, годной лишь для разжигания огня интереса в перерыве на обед. Книги, стоящие потраченного на них времени, скрепляет не переплет, их объединяет центральная идея, я бы даже сказал, Догма.

«Книга Банторры» - опус далеко не простой, как бы ни хотелось его сравнить с некоронованным принцем всех сёненов от студии «Bones», он на поверку тип аниме куда более мрачный и угрюмый, чем можно судить по завязке.

«Боевые Библиотекари» обречены на сравнения с «Цельнометаллическим Алхимиком», ибо в копилке обоих крученные-завязанные многоуровневые интриги, тайные организации, мистические загадки, непростые этические дилеммы и хитро-скроенная мифология, где нашлось место существам синтетическим и персонам легендарным.

Да и черты сёнена, проскальзывающие в «Книге Банторры» наводят на нелестные сравнения с комиксами от «Марвелл». Другое дело, в отличие от «Алхимика», авторы делали сериал не только для «мальчиков и девочек», но и для их депрессивных родителей. Тех самых, которые давно уже утомлены чиби-артом и глупыми шутками, бесконечной трудоемкой прокачкой возможностей и речами о справедливости и высшей цели.

Так уж выходит, что с возрастом происходит переоценка жизненных ценностей и приоритетов. И куда важнее становится, не преодолеть все встающие на пути трудности и вырваться за грань, а не превратиться в того, с кем так упорно бился, или все-таки именно таким и стать, и наслаждаться разрушением, как маэстро Алукард из ОВАшного «Хеллсинга».

В мире созданным богом Бандоррой – все умершие люди становятся книгами, прикоснувшись к которым можно прочесть/пережить страницы жизни их хозяев. Вот только книги часто бывают, разбиты на отдельные куски/фрагменты. И вырванные из контекста «всполохи и флеш-бэки» обманывают не хуже лжи «наркотических сновидений». Знание – сила, но она не только дает, но и забирает в ответ, и вкусивший запретный плод захочет узнать и познать жадно и безгранично.

Книги собираются и хранятся кастой могучих воинов, магов и экстрасенсов, кои призваны нести порядок и карать нарушивших запреты и табу. Другое дело – цели оправдывают средства, или наоборот? Зачем же человеческую «подноготную» хранят и собирают, на это начальство и устав дают отсылки на канонизированные мифы, однако, на то они и мифы, чтобы двояко трактоваться. И хорошо, если есть только два пути их понимания. А если их, как людских судеб, ошибок и откровений бесконечное число?!

Антагонисты библиотекарей – секта «Божественной любви», религиозно помешаны на власти, и создании зомбированных убийц и «живых бомб», и тоже не спешат раскрыть все карты, и сделать главный ход конем, устраняя тех, кто им мешает.


А помеха им - библиотекари, молодцы с чудесными способностями, девицы с магическим возможностями, мужи взрослые и циничные, и даже отдельно взятая бабуля с боевым тротиловым эквивалентом, превышающим в сумме несколько линкоров.

Во главе Опоры справедливости и Оплота мира – особа подозрительная, она же Месета Хамюцу, не отягощенная муками совести и излишней стыдливостью. За пазухой у нее кроме пятого размера груди, грехов не меньше, чем сил и желания с одинаковой педантичностью истреблять вражеские или союзные войска, словно тараканов, застегнутых на собственной кухне.

Вместе с разношерстной бригадой подчиненных ей придется вести увлекательную агентурную игру (меняя пешек на ферзей, и обратно), рушить козни сектантов (убирая неугодных и излишне усердных). Попутно разбираться в тайнах прошлого (скрывая знамения грядущего), помогая людям избавиться от «розовых очков» и благих надежд, всячески поддерживать мир и спокойствие (ценою смерти и вероломства) на вверенной территории. Ведь мир и покой/ник необходимы каждой библиотеке: что простой, что Великой!

Главное - уметь вовремя остановиться, уйти на заслуженный отдых, уснуть или даже спокойно умереть, чем бесконечно мучить себя и мир перерождениями, рекапами и метаморфозами, даже если ты почти античный бог или христианский источник искушений и смуты.

Не имеющий слабостей - не обретет силы истинной, и останется влиятельной марионеткой своих желаний, как бы быстро не затягивались раны на теле. Истинное исцеление придет, когда примешь себя и мир со всеми слабостями и подлостями, с продуманной жестокостью и бессмысленной борьбой за день завтрашний.

Отнюдь не одним только хлебом насущным приключенческих романов и зубодробительными пируэтами (коих в достаточном количестве) авторской мысли запоминается эта «Книга Банторры». Это то, что называется душой и смыслом, сложной и трудно поддающейся анализу и восстановлению в условиях лабораторий, субстанцией.

В эпосе «Книги Банторры» важен не только каждый голос, каждая арка и серия, жизненный путь или его окончание, даже слабый отголосок, эхо минувшего сыграет свою роль, то, как ода самоотверженности, то, как реквием павшим.

Если герою посвящена, лишь одна серия, это вовсе не означает – краткая страница его жизни не сыграет в последних строках романа эпического, роль только мизерную. Кто-то будет вписан горькой слезой разочарования, другой удостоится кровавого росчерка пера. А ядовитые строки одного озлобленного на несправедливость Вселенной мальчишки не смогут очернить слов могучих, сколь и простых, одной наивной до одури смуглой девчонки, готовой умереть за право сказать этому прогнившему миру: «Есть еще надежда, для тех, кто верит в то, что он делает для блага других».

Всякий сможет взглянуть на происходящее и былое с разных сторон, с различных ракурсов и точек зрения. Каждый шепот в сгущающихся сумерках и глас, взывающий в пустыне, будет услышан, если внимательно слушать, убитые будут вмешиваться в развитие сюжета, живые не смогут им помешать, хотя будут отчаянно сопротивляться.

К финалу «Книга Банторры», в некоторых своих моментах, напоминает древнегреческую трагедию, местами нелепую, полную условностей – и одновременно достоверную в плане чувств. Театральность поддерживает превосходные декорации-фоны, по которым бывает, что колченого проскачет иной криво намалеванный персонаж, благо только в первой половине сериала, и отличная звуковая дорожка, в которую создатели порой вставляли всякие несуразности, вроде «Ali-project».

На страницах этой экранизации ранобэ чего только не прочтешь, каких только мрачных картин не увидишь. От безалаберных, плохо прорисованных схваток с монстрами до покадровой стильности нуара, от кровопролитных разборок в барах до уровня гражданской войны, от убийства пацифистов до воскрешения отъявленных злодеев. Всё балансирует на лезвии меча - и порой срывается то в пропасть коллапса, то неудержимо устремляется в небеса. Плоские персонажики сёнена наполняются такой одухотворенностью, что к ним обретаешь сострадание. А многоликие лидеры неограниченной харизматичностью и испепеляющим пламенем вместо сердца, вызывают неподдельное омерзение. И только Хамюцу Месета – должна и обязана умереть.

Можно долго и дотошно пытаться домыслить и переписать финал «Книги Бантарры», не желая принимать, того чем все обернулось к эпилогу. Вот только, все негодующие реплики так и останутся только заметками на полях чужой книги. Что бы иметь право переписывать финалы, надо как минимум иметь способности к написанию собственных завязок в своих отпечатанных книгах."