"«Если говорить о шедеврах литературы, некоторые из них родом из этой страны», - говорит гид Сакаи Мисато, в самом начале просмотра. – «Однако многие могут почувствовать, что их популярность больше не растёт», - продолжает он.

Далее, рассуждая о том, что для молодого поколения это лишь «устаревшие рассказы», а для старшего - «рассказы, прочитанные в прошлом», гид предлагает нам вновь взглянуть на них, обещая, что мы будем приятно удивлены. Ведь на самом деле, классика едва ли может устареть. Лично меня приятно удивило уже само вступление. Привычный, но бесполезный опенинг, который я в большинстве случаев пропускаю уже со второй серии, здесь был заменен небольшой, но весьма интересной историей о писателе или его произведении, что повысило мой интерес к фильмам снятым по тем рассказам, которых я до просмотра не читал.

«Исповедь ‘неполноценного’ человека», написанная Осама Дадзаем в 1948 году, открывает сериал. Эта пронзительная история, имеющая благодаря автору оригинала глубокое внутреннее содержание, потрясает визуальным рядом, не позволяющим усомниться в искренности испытываемых персонажами чувств и реальности происходящих событий. Вместе с тонко подобранной музыкой и голосами актеров, вдохнувших в героев жизнь, заставивших их грустить, смеяться, испытывать страх и желать собственной смерти, картинка приобретает еще большую силу. Возможно, кому-то покажется странным, но фраза «вся моя жизнь состояла сплошь из позора», с которой начинается повесть, заставила меня вздрогнуть. Быть может, я воспринял происходящие в этом фильме события слишком близко к сердцу и оттого чувства эти вылились в столь восторженный отзыв, но разве не вправе я восторгаться тем, что оставляет по себе действительно сильные и несмываемые ощущения? К тому же, есть еще один критерий, по которому можно оценить увиденное мной: после просмотра мне захотелось прочесть оригинал, а разве не это являлось первостепенной задачей создателей фильма?

Рассказ Сакути Анго «Под сенью цветущих вишен», так потрясший послевоенную Японию подвергает сомнению самый любимый цветок страны восходящего солнца. Личный опыт писателя и его литературное мастерство позволяют читателю взглянуть на цветущую вишню с иной стороны. Однако создатели фильма не захотели передать чувства, описанные Анго в точности, превратив историю, долженствующую леденить душу в обычный фарс. Чудовищные вещи, происходящие на экране, с легкостью превращаются в приятный мюзикл, злодейства – в театральную постановку. Да, в фильме присутствует юмор и он хорош, вокал и музыка радуют слух, фильм оригинален, смотреть его интересно. Но нет тишины. Именно той пугающей, заставляющей стынуть кровь тишины и ветра, гуляющего под сенью цветущих вишен, о которых писал Анго.

Далее следует «Кокоро» (Сердце) Сосэки Нацумэ. Меня заинтересовало, отчего переводчики оставили оригинальное название, поместив при этом рядом в скобках русское значение. Отправившись в поиск, я выяснил, что «кокоро» по-японски – это душа, сердце, чувство, мысль, воля, память, сущность, смысл, разгадка и ответ. Вот сколько значений может быть у этого слова. Не меньше значений, будь на то желание зрителя, можно увидеть и в самом фильме. Для меня «Кокоро» прежде всего, стала историей взаимного предательства. Как и взаимное уважение или любовь, такое предательство может быть лишь у людей, близких друг другу. При просмотре, примеряя на себя роль одного из главных героев, пытаясь прочувствовать его и увидеть происходящее его глазами, мне два или три раза хотелось прошептать: «это не человек, это демон, лживый и порочный демон». И в том, как я считаю, большая заслуга аниматоров. Ведь примеряя на себя роль, я не просто ужасался поступками близкого мне человека, но и видел, как эти поступки преображают его внутренне и внешне. Впрочем, чтобы понять меня, вы должны увидеть это своими глазами и прочувствовать своими сердцами. А еще, просмотрев «Кокоро» я всецело соглашаюсь с тем, что не существует прирожденных злодеев, а таковыми их делают жизненные ситуации.

После «Лета» наступает «Зима» - четвертый фильм, снятый по мотивам рассказа Сосэки Нацумэ «Кокоро». Его нет в оригинальном произведении, это подделка. Но надо признать, подделка достаточно умелая. Я не хочу вдаваться в подробности - уж простите мне эту вольность, - не хочу комментировать этот фильм в достаточно мере. Скажу лишь, что он вызывает двойственные чувства.

И вновь мы видим произведение Осама Дадзая, на этот раз «Беги, Мелос!», историю, заставляющую зрителя задуматься, что больнее: ждать или же быть тем, кто заставляет ждать? Бессердечные болваны наверняка удивятся этому вопросу, не понимая, как можно чувствовать боль, если ждешь не ты, совершенно беспечные люди весело рассмеются и спросят, не все ли равно, кто-то промолчит, пытаясь вспомнить и сравнить, наверняка тщетно. И лишь для героя «Беги, Мелос!» ответ ясен, как вспышка света и пронзителен, как свист отбывающего поезда, этот ответ, выношенный в мучениях, для него также очевиден, сколь… ошибочен. Возможно, в этом рассказе Дадзай высказывается еще пронзительней, чем в «Исповеди», однако трудно сравнивать рассказ с повестью. К тому же, студия, экранизирующая «Беги, Мелос!» пошла довольно странным и, на мой взгляд, ложным путем. Они добавили в историю о крепкой мужской дружбе одну незначительную деталь, изменившую сам смысл повествования. Увы, но я не могу умолчать о том, что художники-аниматоры добавили в фильм немного голубизны. Согласитесь ли вы, или нет, но именно здесь она противопоказана.

И завершают сериал два рассказа Рюноске Акутагавы, сказка «Паутинка» и блестящая новелла «Муки ада». Акутагава считал, что хотя чувство это мозг произведения, но не описанием чувств должна заниматься литература, а их исследованием, анализом. Анализ же предполагает наличие инструмента, которым может быть лишь событие, действие. Может оттого герои его произведений столь неоднозначны, а их поступки порой противоречат заявленным изначально характерам. Но разве не также ведем мы себя в обыденной жизни и кто из нас до конца уверен, что останется собой-повседневным в любой ситуации? К сожалению, зрителю не удастся насладиться всем великолепием ширмы с изображением мук Ада – авторы экранизации полностью исказили смысл новеллы, из-за чего сама история растеряла большую часть своей ‘чудовищной’ привлекательности. Непонятно также, для чего было так перестраивать характеры персонажей, так тщательно выведенные Акутогавой. В результате, ‘инструмент’ для препарирования чувств остался, но за неимением самих чувств, был использован не по назначению. Зато «Паутинка» удалась. События здесь приводят в движение скрытые механизмы человеческой души, позволяя нам насладиться переменами, происходящими с героем и внутри него.

На этом заканчивается двенадцатисерийный фильм, но не заканчивается классическая литература. Ведь на самом деле, классика едва ли может устареть."